… Шорох… Казалось бы, просто шорох… Но Её это насторожило. Медленно открыв глаза, Она увидела, что тьма ещё не отдала свои права…
Снова раздался шорох, но теперь Она определила его – так звучит подошва, медленно переставляемая по сухой земле. Затем Она различила ещё несколько таких же звуков.
Резко вскочив, Она отметила нескольких человек, медленно приближавшихся к Ней. Но тьма позволила лишь рассмотреть сколько их. Да и то в пределах этой поляны. Может быть, ещё в кустах был кто-то. Поэтому Она старалась смотреть сразу в несколько сторон.
Пятеро… Двое держали дубины, окованные по краям сталью. Ещё двое держали мечи, один из них был двуручным. Но судя по тому, как его держал человек, силы у него было много, - в другой руке был щит, больше похожий на дверь. И последний держал в руках боевой молот. Он то и стоял чуть дальше всех. Видимо, главный.
Всё это Она успела заметить за доли секунды, пока вскакивала.
Заметив, что они были обнаружены, люди остановились. И тогда Она смогла рассмотреть некоторые детали, незамеченные ранее.
Глаза… Внимательно смотрели на Неё… Оценивали… Выбирали…
Руки Её медленно пошли вверх, к поясу. Зацепив пряжку и встав в выжидательной позе, Она рассеяла взор. Казалось, Она смотрит в никуда и на всех сразу.
Разбойники замерли. На миг.
Вскоре на Неё двинулись те, кто держал в руках дубины. Руки Её вспорхнули вверх и опустились вновь к поясу. Двое с дубинами замерли. Через мгновенье один из них качнулся и начал заваливаться набок, у второго просто подломились колени и он рухнул вперёд. У каждого из глазницы торчали рукояти швыряльных ножей.
Тот, который держал лёгкий щит и меч, двинулся по кругу, поигрывая мечом. Внезапно он прыгнул вперёд, вращая оружием с бешеной скоростью так, что казалось, он был закрыт завесой из разящей стали.
Она молча поворачивалась следом, постоянно следя за двумя оставшимися краем глаза. Выбрав момент, она опять взмахнула рукой, и блестящая полоска ножа промелькнула перед лицом нападающего. Тот дёрнул щит вверх, уклоняясь в сторону. Тут же Она вскинула другую руку и попала ножом в живот. Нападающий резко согнулся в поясе, и Она просто перерезала горло, подойдя ближе.
Развернувшись лицом к оставшимся, Она успела заметить летящий Ей в лицо тяжёлый двуручник. Кувырком назад Она еле спаслась от неминуемой смерти. Оказавшись после кувырка рядом с одеялами и прочими пожитками, Она немедленно кинулась к ним и вытащила из-под одеяла Свой боевой нож.
Даже не смотря на то, что таким ножом хорошо драться против людей где угодно, с тяжёлым мечом Ей вряд ли можно было совладать.
Метнув в лицо гиганту последний швыряльный нож, Она увидела, как тот с непостижимой скоростью дёрнул щитом вверх, и отразил. И так же молча, с лёгкой улыбкой на лице, он двинулся к Ней.
Меч его порхал. Казалось, что это был не тяжёлый двуручник, а хворостинка. Потому как тот с лёгкостью им управлялся. Но взглядом было видно, что защитный круг, образовавшийся при вращении меча, был длинным и широким. Да и щит надёжно укрывал всё туловище, шею и левую половину груди.
Каково же было его удивление, когда он, не дойдя до Неё двух метров, вдруг не обнаружил Её перед собой! Быстро переместившись вбок, Она добралась до трупов первых убитых Ею бандитов. Выдернув ножи, Она ни на секунду не останавливаясь стала тоже кружить вокруг гиганта.
Последний, который с молотом стоял позади всех, молча вдвинулся в тень. Теперь было лишь видно только его поблескивающие глаза в тени.
Но Она не упускала и его из виду. Постоянно смещаясь, Она не поворачивалась спиной к тому месту, где стоял предводитель.

Прыжок вперёд не застал Её врасплох – спокойно переместившись вбок, Она ткнула боевым ножом в область шеи. Кольчуга…
«Он что, весь закован в железки? Как статуя, право», - подумала Она.
Повернувшись лицом к противнице, гигант быстро взмахнул крест-накрест перед собой мечом, но Она уже вновь стояла сбоку, переместившись, казалось, неведомым образом. Слегка качнувшись вперёд, придавая броску дополнительную силу за счёт своего веса, Она метнула нож. Тот вонзился точно в ухо. Повернувшись к кустам, рядом с которыми стоял последний, Она метнула последний нож из подобранных. Вожак легко уклонился и медленно выдвинулся в круг света.
Серебрилась листва приближающимся рассветом. Начали потихоньку просыпаться птицы. Их неторопливый и редкий щебет только только начинал тревожить ночную тишину…
Они стояли, глядя друг на друга, молча, минут десять. Может больше. Наконец он медленно пошевелился, расправляя плечи.
- Извини, придётся всё же… - сказал он.
- попробуй, - тихо, спокойно ответила она мелодичным голосом.
Он вздрогнул – явно не ожидал услышать такой голос, такой тембр. Тем более здесь.
Молот двинулся по, казалось, хаотичной траектории, управляемый умелой рукой. Но движения его были вовсе не хаотичными – они закрывали все участки, которые не были прикрыты кольчугой.
Она так же медленно двинулась навстречу. Нож начал порхать по Её рукам невесомой бабочкой. Казалось, Она танцует, или исполняет какой-то древний ритуал. Настолько завораживающе это выглядело.
Он всё так же продолжал вращать молотом, когда, наконец, приблизился на расстояние удара. Тут же молот вылетел из его рук и ударил навесом сверху. Тут же он отдёрнул его и по инерции направил с размаху снизу. Но это было лишь слабой попыткой отдалить свою смерть. Он видел в Её глазах свою судьбу.
Скользнув вбок, она незаметно перетекла вперёд, где страшный молот уже не мог причинить Ей особого вреда, если не возвратить его назад по другой траектории. Чего уж Она явно не собиралась допустить. Всё так же смотря ему в глаза, она легонько подправила движение молота лёгким толчком, чтобы тот ушёл вниз, в землю.
И вонзила нож в бок, в незащищённое кожаным, с нашивками из стальных пластин, доспехом место – рядом с подмышкой.
Взгляд Её не выражал даже сожаления.
Достав и обтерев все швыряльные ножи, Она вложила каждый в свой чехол.
Поскольку всё равно светало, Она решила не откладывать в долгий ящик, собралась, и пошла до города. Задержавшись на переправе, Она просто не поспела к закату дойти до него. Пришлось ночевать в лесу, на поляне. Вёрст за семь до города…
… Путешествие слегка Её утомило. Поэтому Она решила сначала выспаться, прежде чем идти куда-либо.
Корчма была как и все – только, может, слегка почище. Видимо, из-за того, что в городе – приходится порой обслуживать и более знатных. Даже чаще, чем на тех же перекрёстках.
- Комнату. Дней на пять. Плачу за два. Остальное потом, - сказала Она, кинув на стойку хозяину пару серебряных.
- Проводить? – масляно заблестели глаза хозяина при виде Её фигуры в распахнутом плаще. Под которым был обтягивающий охотничий костюм.
- Номер скажи. Сама найду. И ключ дай.
- Тринадцатый. Надеюсь, Ты, барышня, не суеверная? – шаря жадным взором по фигуре, спросил он.
- Нет, - коротко ответила Она, слегка выдвинув из ножен своё оружие.
Сникнув, хозяин отступил за стойку.

Окинув взглядом комнату, Она хмыкнула про Себя – бывало и хуже.
И, бросив вещи в угол, улеглась прямо в одежде на кровать…
… Уже ближе к вечеру Она проснулась. Пора и поесть.
Спустившись вниз, Она увидела, как зал начинал потихоньку заполняться. Надо было успеть занять место, иначе его просто не будет. Она подошла к столу и села так, чтобы видеть входящих. За спиной была стена, и Она откинулась на неё. Тут же появился хозяин заведения:
- Чего-нибудь изволите?
- Вина. Красного. Только не то пойло, которое ты подаёшь всем. И чистый стакан.
Кинув хозяину серебряную монету, Она снова откинулась к стене, полузакрыв глаза. Но постоянно наблюдая за всеми. Вот зашли люди, явно фермеры. «Шумная компания. Видимо, промочить горло. Возможно, они не против и подраться с кем-нибудь», - отметила Она для себя. Следом зашли купцы. Степенно. Важно. И просто заняли стол, за который никто не садился. Видимо, это был их. Зарезервированный.
Появился хозяин, поставил на стол кувшин с вином и стакан.
- Эй, принеси птицы, что ли. Гуся, например. Только нафаршируй гречкой.
- Хорошо! – облизнулся хозяин, глядя на Неё. Но, встретившись с Её глазами, он поспешно ретировался. Он слишком хорошо знал такой взгляд. Так обычно смотрят люди, которым убить человека – что выпить стакан воды. Или вина. Кому как.
Она уловила боковым зрением какое-то движение за столом, где сидели фермеры. Там поднялись сразу двое, и, оглядываясь на Неё, пошли к хозяину. Начали оживлённо с ним говорить, постоянно жестикулируя. Хозяин резко им отвечал. Понурившись, фермеры вновь вернулись к своему столу…
… Где-то примерно через час зал был уже полностью заполнен. Фермеры всё так же сидели и пили за своим столом, становясь всё более активными в движениях и громкоголосыми.
- Вот ваша птица, - быстро промолвил хозяин, и, не встречаясь взглядами, собирался уйти.
- О чём вы говорили? – спросила Она.
- С кем? – вздрогнул хозяин.
- С двумя вон с того столика, - показала Она.
- Да так… Они интересовались кто Вы, и можно ли к вам подсесть. Но я сказал, что вы ждёте очень влиятельного господина, и что лучше Вас не трогать.
- Надо же… Хоть что-то ты сделал правильно. Держи, - и бросила ему ещё пару серебряных.
Монеты быстро исчезли в ладони хозяина.
- Спасибо Вам! Ежели ещё чего надобно будет – позовите! – в поклоне попятился хозяин от Её стола.
Ловко обойдя столы, и не задевая каким-то чудом бурно жестикулирующих гостей, он скрылся в кухне.
Да, гусь был отменный. Надо признать, готовить здесь умели. Да и каша внутри гуся пропиталась так, что была рассыпчатой. Быстро съев половину гуся и каши, Она подозвала хозяина к себе.
- Остатки отнеси ко мне в комнату. Потом доем. Я прогуляюсь.
- Как угодно. Да только вот не поздно ли для прогулок?
Смерив его взглядом, Она молча двинулась к выходу. Не менее ловко продвигаясь вдоль столов так, что даже намеренно Её не могли задеть.
На свежем воздухе взор Её прояснился – всё-таки было душно там, в помещении. Вздохнув поглубже, Она, не спеша, но целенаправленно двинулась к центру города.
Не доходя до главной площади пару кварталов, Она свернула на дорогу, ведущую к дому старого друга, которого помнила давно.
Не дойдя до дома метров десять, Она вдруг остановилась.

Запах. До боли знакомый. Сладковато-приторный. Запах крови. Но откуда он?
Она постучала в ворота, которые отчего-то были заперты. Впрочем, как и многие на этой улице. Через несколько минут опять постучала, но уже более требовательно. Наконец заслышала шаги. Человек шёл к двери ещё какое-то время, а Она была уже вся в нетерпении.
Приоткрылось смотровое окошко в воротах, показались в щёлку внимательные, и, в то же время, уставшие глаза. Раздалось:
- Ну и кто там в этот раз? Кого ещё нелёгкая при…
Увидев Её, окошко сразу захлопнулось, и тут же начала отворяться дверца, достаточная и для проезда на лошади всаднику.
За дверью стоял человек в колонтаре. Шлема на голове не было, и лёгкий ветерок развевал седеющие волосы. В руках он держал бердыш, удобный как для отражения атаки конного всадника, так и просто для битвы.
При виде Её, охранник расплылся в улыбке, но глаза быстро посмотрели Ей за спину. Как только Она вошла, страж тут же закрыл калитку.
- Проходи, проходи! Что-то совсем уж забыла Ты дорогу к этому дому!
- Прости! Всё никак не могла выбраться к вам! – обнимая, отвечала ему Она. – А вы что как при осаде то? Запоры, вон и лучники в башенках по периметру! Случилось чего?
- Да так, ночь… Хотя, тебе лучше об этом расскажет Барин наш. Да ты проходи, проходи! Чего ж я тебя задерживаю, - засуетился он.
Лёгкой, пружинистой походкой, Она пошла по направлению к дому. Вслед Ей покачал головой страж:
- Всё такая же… - с непонятной интонацией, то ли укора, то ли радости, произнёс он.
Дверь дома гостеприимно распахнулась, на пороге показался сам Барин, который приветливо раскинул руки в приветствии.
- Ну, здравствуй! Заблудшая! Неужто и к нам добралась?
- Да, представь себе! Решила вот навестить, по случаю! – прижавшись на минуту, ответила Она.
- Рассказывай, где ходила, бродила, блуждала? – провёл он Её до гостиной.
- Да, много где. Впрочем, всё так же, там, сям… Ну, как обычно. А вот ты сам давай рассказывай, что к чему тут у вас.
- Сейчас, - он повернулся к проёму и крикнул – несите перекусить чего-нибудь, да, и запить не забудьте! – Вновь повернувшись к Ней, он вздохнул. – Да уж много чего тут произошло. С чего бы начать…
Пока он раздумывал, слуги внесли блюда и уставили ими весть стол, способный накормить добрую дюжину голодных солдат. Водрузили также две амфоры с вином, от которых потянуло таким ароматом, каковой и рядом не стоял с самым лучшим даже во дворцах правителей.
- А ты как всегда щедр! Ну, куда Мне столько? Я же не съем! – взмолилась Она, - а попробовать то всё хочется!
- Ты ешь, ешь… Если что – говори, ещё принесут, - в раздумии ответил Барин. – Начну, что ли.
Он встал, прошёлся вдоль стола, налил в кубки вина, один поставил перед Ней, а с другим продолжил хождение.
- Не так то просто всё. Началось, пожалуй, год назад. Когда наш этот, - он скривился, - ну, этот… Которого называют здесь князем. Заключил какой-то новый торговый контракт. Не пойми с кем. После чего начали уезжать отсюда более мелкие купцы. Которые не в гильдиях. Зато на смену им с другими купцами, ранее неизвестными, начали прибывать в город личности. Непонятные. Сначала, вроде, вели себя тихо. Длилось это месяца три, может. Те люди, прибывшие с караванами купцов, жили сначала своей общиной. Правда, потом, видимо, осмелели. Чаще стали показываться на улицах. Ходили группами. – Он отпил глоток вина, вздохнул, и сел на стул.

Взгляд Барина стал жёсткий. И слова Он стал как будто выплёвывать.
- Месяца же три назад начали по ночам твориться непонятные дела. Но уличить кого бы то ни было всё равно невозможно. Даже сейчас. Хотя некоторые уже открыто говорят и показывают на них пальцем. А в ответ – смешки и ухмылки. – Успокоившись, Он снова встал. – Они как и Ты, - неожиданно обернувшись к Ней, сказал Барин.
- Как? Неужели они уже добрались и до больших городов? Что же дальше будет?
- Самому интересно. Но ты не волнуйся. Ко МНЕ они не сунутся. Не зря же на ночь я зажигаю церковные свечи, - криво усмехнулся Он. – А всё после встречи с Тобой. Стал ждать таких же. И вот дождался на свою голову.
- А не знаешь ли Ты, кто их обратил? Уж не мой ли знакомец?
- Увы, сие мне неведомо. Ни один не залез ко Мне, да и Я никого не ловил специально. Смысла не вижу.
Потянувшись к столу, Она наконец то притронулась к яствам. Пододвинула к себе первое попавшееся блюдо, стала не спеша насыщаться.
- И всё-таки ты плохой человек, - усмехнувшись, пробормотала Она.
- Почему? – улыбнувшись Ей, спросил Он.
- Ну, нельзя было не поиздеваться надо мной? Знаешь же, что я люблю мясо! Так ведь специально… м-м-м… выставил как на взвод голодных… - в перерывах между поглощением пищи с разных тарелок, произнесла Она. – И какого!
В улыбке Барина проступил хищный оскал.
- А я тебе сейчас помогу!
- Не вздумай! – вскрикнула Она. – После тебя как в пустыне! А я ещё не всё попробовала!
Они весело рассмеялись. Все заботы ушли. Это была встреча истинных друзей…
… Сидя у камина, где-то через полчаса, они смотрели в огонь и мирно беседовали.
- Да, кстати, не желаешь ли послушать… э-э-э… новенького? Пока тебя не было, у меня появилось пару новых песен!
- Было бы кстати. А то давно ничего приличного и хорошего не слышала. Лишь ругань, да грубые приставания.
- Ага! Так я тебе и поверил! А ещё забыла добавить хрипы, стоны и вопли умирающих! – со смехом добавил Он, беря в руки инструмент.
Она в притворном смущении опустила глаза вниз. После чего тоже рассмеялась и села, подперев ладонью щёку.
Он запел, сопровождая игрой:
- Прошёл лишь день, как ты ушла,
Настала ночь, и тьма напомнит,
Как сумеречен прошедший день.
И пусто стало! И не поёт душа…
И грусть сердце моё наполнит,
А лес пригласит в прохлады сень…
Ты то исчезнешь так внезапно,
То вновь появишься, когда не ждёшь,
И тихо, словно ветер, скажешь –
- Ну что, скучал? – Всё так же статна,
Мила, чиста… И мимо ты пройдёшь –
Пахнёт весной… Да, ты всё та же…
И положиться на тебя могу я,
Как, впрочем, и ты так можешь.
Да только куда ты всё идёшь?
Кому ты улыбнёшься? Любуясь,
Гляжу я вслед. Ты вещи сложишь –
И снова в муке ты сидишь и ждёшь…
Её явленья, слова, взгляда…
А ветер воет, плачет и скорбит, -
Он понимает, да и видит сам…
И радуется, когда ты рада,
Когда ты плачешь – он побит,
Летит ко мне… Лечиться от ран…
Музыка умолкла, а Она продолжала сидеть всё так же. Глаза обрели непонятное выражение.
- Это… Это настоящие… Настоящее… - выговорить Она была не в силах, оставаясь под впечатлением от услышанного.
- Да чего уж там. Это просто самая первая песня. На самом то деле. Ты возродила во мне талант певца. А до того стихи лишь были. И то редко.
Она подняла на него взгляд, и тихо сказала:
- Жаль, что талант твой спал раньше. Из тебя получился бы хороший бард.
- Я им был. Ты же знаешь. Давно.
- Я помню.
Сгорали последние угли. Уже начали покрываться пеплом. Дрожащий над ними воздух успокаивался. Дым рассеивался. Они наслаждались даже молчанием.
- Куда ты теперь? – спросил Он.
Она молчала. Потянувшись, как кошка, легко вскочила на ноги. Быстрыми шагами приблизилась к столу. Взяла кубок с вином, и, не спеша, выпила.
- Хорошее… Так что ты там говорил? – обернувшись к Нему, спросила Она. – А. куда… Да кто его знает… Всё туда же…Всё за тем же… Человеком. Если его можно так назвать.
- Помочь?
- Да, в общем то, как обычно.
- Ясно. Кузнец! – зычно крикнул Он. И, когда на зов явился мрачный медведистый мужик, продолжил, - вот Ей необходимо оружие. И оружие нормальное. Достойное называться так. И по Ней. По руке.
Кузнец молча подошёл к Ней, взял Её за руку и осмотрел ладонь. Так же молча, кивнув, вышел.
- Хоть что-то сделаю напоследок приятное. Для Тебя. И не отнекивайся. Бесполезно.
- Да знаю я, - вздохнув, покорно села Она в кресло.
… Ближе к вечеру, когда начало темнеть, кузнец снова появился в горнице. Он протягивал продолговатый свёрток хозяину.
Взяв в руки свёрток, тот усмехнулся.
- Ты, помнится, жаловалась… Так я не забыл. Ну, и кое-что от себя просто добавил. Вот, держи.
Он развернул и протянул Ей оружие, увидев которое, Она непроизвольно ахнула:
- Да таким драться то боязно! Я же буду бояться его сломать! Да что там сломать, даже просто испачкать! Не вздумай!
- Держи, держи! И не бойся пачкать – бесполезно. Просто потом стряхни – кровь, ну или ещё что, слетит мгновенно. Да и не сломать его так просто! Оно сделано из особого… материала, что ли. К тому же пропитано чем надо и чем следует!
Всё ещё ахая, Она взяла в руки оружие. Оно легло как влитое в ладонь.
- Так вот зачем он смотрел мне на ладони! – охнула Она. – И как же он так на глаз?
- А вот умеет ведь! Сам порою поражаюсь! Ну что, опробуем оружие?
- Да с радостью!
Они вышли во двор, где Он достал своё оружие – дубинку, болу, палицу… Все называли по разному. Только суть не менялась. И убийственная опасность.
Легко и играючи взмахнув им, Он медленно стал приближаться к ней, скользя, как большой и ленивый кот. Но впечатление было обманчивым.

 

Внезапный прыжок вперёд и выпад снизу вверх – отбит, и Она отступила вбок. Контратака. Вихрь ударов, порою неподвластных взгляду – он просто не успевал уследить…
… Минут через двадцать они остановились, довольные друг другом и проведённой тренировкой.
- Неплохо! Зело неплохо! Для Той, Которая дубину то толком не держала!
- Да как-то она сама направляла почти! Интересная вещь!
- Ну ещё бы! Я вот с ней не расстаюсь и не расстанусь!
Она огляделась, и, заметил в углу двора брёвна, направилась к ним. Брёвна просто лежали, но были ровные, гладко обтёсанные и все, как на подбор, одинаковые.
- А они то тебе зачем?
- Сейчас покажу. Да и тебе стоит поучиться. Для пользы дела, - сказал Он, делая жест рукой своим челядинцам. Те подошли к брёвнам, взяли их, и установили восемь штук в специальные углубления. Брёвна вошли ровно, и не шевелились из стороны в сторону. Как будто здесь и росли. По росту они оказались немногим выше Барина, но в толщину были, чуть ли не с бедро взрослого мужчины. Расстановлены они были как ратники в пешем строю – через шаг, на длину вытянутого меча. А на два из них на уровень груди, приколотили два осадных тяжёлых щита. Причём оставили расстояние между щитом и бревном, как будто само бревно держит рукой щит.
- Теперь же смотри. Если умудриться ударить особым образом дубиной, то можно сломать даже такое бревно. А что уж говорить про человека? Вот я на таких брёвнах и оттачиваю такие удары. Правда, бью всегда в разные места. Порою, дубиной можно даже сокрушить попутно оружие противника, или пробить щит. Теперь смотри.
Он отошёл на шаг от брёвен, собрался, и быстро нанёс удар по бревну на уровень головы. Бревно неожиданно для Неё треснуло в том месте, куда ударил Барин. И верхушка отпала, похожая на небольшой чурбачок. Тот, не замедляя движения, так же тихо перешёл к другому, но ударил уже в область ног – снова послышался треск, и бревно завалилось назад. Снова шаг – удар. Перелом точно по середине. Глухой стук бревна о землю. Тот же скользящий шаг в сторону – удар в область грудины, там, где щит. Щит глухо треснул и раскололся пополам. Вслед ему на землю, с задержкой в секунды три, упало бревно.
Всё упражнение не заняло и минуты. Но Она была потрясена.
- Оказывается, дубина – страшное оружие… Если, конечно, в умелых руках.
Он хитро прищурился, и сказал:
- Теперь ты. Пригодится. Нужно всегда иметь козырь в рукаве.
- Я?? Но как?? Я же не умею??
- Я объясню тебе. Подойди.
Она подошла к Нему и взглянула на брёвна. Место удара было сплющено где-то на треть, словно таран ударил.
- Это же какую силу надо иметь, чтобы так…
- Да ничего подобного. Тут дело в другом…
И Он пустился в объяснения, помогая себе дубиной. Он показывал движения дубины, движения тела, как ставить ноги, как держать руки. Она кивала, внимая.
- И последнее. Ударять надо всем телом. Всей массой. Тогда удар будет воистину всесокрушающим. Вкладывай вес. Вот почти вся хитрость.
Он снова отошёл на шаг от бревна, и начал показывать движение тела, только медленно. Когда Она встала рядом, и постаралась повторить за Ним, Он поправил направление движения туловища и кивнул:
- А ты быстро схватываешь. Теперь пробуй на бревне. Только пока не бей. Держи рукоять крепко, как шпагу, или твои любимые ножи. Так. Правильно. Теперь повторяй медленно все движения, постепенно ускоряясь. Но не вкладывай пока силу. И не бей по бревну. Так…

Она старалась внимать Его советам. Наконец, после десятиминутного повторения, Она уловила амплитуду и тот самый угол, с которого надо бить.
- Кажется, я поняла как. А силу? Как её то? Просто сильно бить?
- Нет. Не совсем. Ты когда начинаешь движение, рука напряжена ровно настолько, чтобы удержать дубину. Как только начинается движение, резко ускоряешься и вкладываешь в удар силу поворота, силу рук, и силу наклона. Ноги должны стоять крепко. Хотя можно и на бегу такое сотворить. Но тогда сила ног не будет вложена в удар. Но можно взять инерцией.
- Поняла. Сейчас попробую.
Она снова примерилась, прокрутила в мозгу все наставления, и попробовала ударить. Но дубина внезапно соскользнула с бревна и ушла в сторону. Вслед за ней начала падать вперёд и Она. Барин подскочил и удержал Её.
- Я же тебе говорил про инерцию. Просто направила бы дубину так же резко вниз, и через замах остановила бы перед собой, гася силу.
Он показал как. Она снова кивнула, и встала перед бревном.
Короткий замах и удар. На этот раз Она попала по бревну. Но оно только встряхнулось. Ни треска, ни трещины. Только глухой удар.
- Так. А про бёдра забыла? Ими тоже можно добавить силу удару. Или я не сказал?
- Нет, не сказал, - огорчённо вздохнула Она.
- Как же так… Ну так вот, и силу движения ими можно вложить сюда, в удар. Просто двигай ими по направлению движения удара. Теперь бей.
Она примерилась и ударила. Бревно треснуло вдоль, но не упало.
- Ну что же ты… А угол? Забыла? Эй, смените бревно! – крикнул Он.
И пока меняли бревно, Он показывал угол, с которым надо бить.
- Ну что ты хочешь? Не так же просто примериться сразу! Руку надо набить, в конце то концов!
- Да, это верно. А вот ты ножом своим как бьёшь, чтобы сразу пробить грудную клетку? Покажи дубиной!
Она показала сначала рукой, а потом и дубиной. Лицо Её озарилось радостной улыбкой:
- Так, что ли?
- Да! Именно! Ну, теперь пробуй! Только не забудь всё, что говорил!
Подойдя к бревну, Она внимательно посмотрела на него. И, собравшись духом и силами, подняв дубину на уровень груди, ударила. Бревно издало глухой треск, наклонилось в месте разлома, и упало.
- Вот это да!!! – восхищённо закричала Она. – Получилось! Получилось! Ещё раз, чтобы закрепить!
И перешла к другому. Замах. Удар. Треск. Шаг. И снова всё то же. Пока все брёвна не оказались на земле.
- Теперь самое сложное, - сказал Он, подавая знак слугам, чтобы сменили брёвна.
- Да, слушаю! – пританцовывая от радости на месте, сказала Она.
- Для того, чтобы сломать бревно выше, ты должна сделать все то же, только руку в локте приподнять повыше. И угол оставить тот же. Чтобы пробить область паха, сгибаешь руку в локте и бьёшь сверху вниз. Но угол оставляешь совсем небольшой. И чтобы ноги переломать – просто с поворотом тела, как будто отбиваешь палкой летящий в тебя камень. Только полностью не надо поворачиваться…
… Ближе к вечеру, когда уже начало темнеть, довольные друг другом(Он – ученицей, а Она – приобретёнными знаниями у Него), они вернулись в дом.
- Наверно, есть хочешь сильно? Аппетит то нагуляла, поди?
- Да уж наверно! – в тон Ему ответила Она.
Приказав подавать ужин, Он усадил за стол сначала Её, потом сел Сам. Откинувшись, Она смотрела по сторонам.
- А я как-то и не заметила, что у тебя тут коллекция оружия…
- Да ничего страшного. Просто когда темно – её не видно. Чтоб бандиты, залезшие ночью, не смогли застать меня врасплох в любой комнате. Тут ниша небольшая. И они слегка затемнены. Чтоб не блестели…
… Наутро Она засобиралась в путь.
- Пора… - вздохнула Она. – А так не хочется. Давно ведь не виделись…
- Да. Жаль. Но адрес то мой ты знаешь! Если не умчусь куда-нибудь воевать, или ещё чего, то всегда здесь!
Он сам проводил Её до ворот, сам открыл калитку, и вышел на улицу.
- Может, тебе провожатого какого-нибудь?
- Не стоит. Сама уж… Не впервой…
Обнявшись, Она молча развернулась и двинулась по улице вниз, к реке. Он стоял и смотрел Её вслед, зная, что не обернётся. Ибо сам такой же. Вздохнул, понурил голову, и повернул во двор…
… Выйдя за город, Она постояла на перепутье, размышляя.
«Если сейчас двинуться налево, то пойду к переправе. Тогда крюк будет. Хотя, может, и безопаснее так. Направо – пойду обратно, откуда пришла. Мне точно не туда. Прямо если – лес. Болото. Потом снова лес, только хуже. А… Была не была…».
И двинулась прямо…
… Войдя в лес ближе к вечеру, Она сошла с дороги и вышла к полянке. На ней всегда останавливались пешие путники. И небольшие группы людей, которые не успели до захода солнца попасть в город.
На поляне кучками лежал хворост. Было так же несколько огороженных участков костровищ. Побольше и маленьких. Возле одного из них то Она и остановилась. Ставить палатку или навес не имело смысла – погода была изумительная, на небе ни облачка. Да и тепло.
Разожгла огонь, достала из сумы мясо, заботливо положенное туда старым другом, которого Она знала сначала условно, а потом и познакомилась лично. Подогрев мясо, съела его, запивая родниковой водой.
Расстелила накидку и легла. Мысли Её витали сначала вокруг слов друга. Потом, изгнав все мысли, Она спокойно уснула…
… Солнце застало Её в дороге. Через верхушки деревьев оно, наконец, осветило тракт. Она шла и вспоминала всех друзей и знакомых. Перебирала в памяти, не забывая смотреть по сторонам настороженно. Рукоять дубины выглядывала из-за плеча. На другом висела сума. А на поясе, в особых чехольчиках, находились верные ножи.
«Один остался в моём родном городе. Не любит он перемен. И там тоже неплохо живётся и зарабатывается.
Ах да… Другой то вообще сложил оружие. Надоела ему война. А жаль. Хороший товарищ был. Верный. Да и как боец – умелый. Жаль… Может, найти его да вернуть? Только ведь заново будет добиваться того положения, на котором был… Но зато не так одиноко порою будет…И ведь не он один такой… Ещё и боевая подруга ж была… Когда-то…»
… Шли дни. Она всё так же шла. Целеустремлённо. И целенаправленно.
Лес то густел, то редел. Тогда Она могла видеть и небольшие балки, и овраги, и холмы, и упавшие деревья…
… Наконец лес закончился, и тракт свернул влево, обходя болото, раскинувшееся перед ней. Мох покрывал всю поверхность. Казалось, это был просто ковёр из травы. Но не стоило наивно полагаться на это. Стоило шагнуть не туда – проваливался в болото. Потерял бдительность – утонул. Плохо проверил кочку – умер. Болото требовало уважения и внимания. Иначе не пропускала через себя.

 

День был в самом разгаре. Ей надо было поспешить, или Она рисковала заночевать там. В болоте. Чего бы сильно не хотелось. Из-за мошки, которая была жутко надоедливая и многочисленная.
Обернувшись, Она направилась к кустам, с той стороны дороги. В них лежали слеги. Да и с той стороны озера лежали такие же. Просто каждый перешедший оставлял другим.
Рискнувших перейти озеро было не так уж и много. Просто это были или одинокие путники, спешившие по своим делам, или небольшие группы людей, но не обременённые грузом.
Да, так было короче. Болото можно было пройти за сутки, экономя при этом двое. Но и умереть там было легче, чем на общей дороге.
То ли болото подпитывалось подземными ключами, то ли было достаточно воды из впадавшего в него ручья, то ли всё вместе, но оно не пересыхало уже тысячу лет.
Взяв слегу в руки, Она двинулась вглубь болота. Постоянно прощупывала впереди себя землю. Обходила опасные участки.
Внезапно ноги ещё стали потихоньку погружаться. Медленно сделав шаг назад, Она окинула взором лежащую перед ней тропинку.
«Или так и будет, или надо искать другой путь», – решила Она для себя.
Повернувшись влево, она пошла наискосок. Но вскоре поняла – пути нет. Справа от тропинки то же самое. Придётся идти прямо, хотя Ей не хотелось бы сильно мокнуть.
Сапоги погрузились лишь наполовину – спасибо весу. Не такой и большой. Не то что у мужчин. Те бы по колени ушли в воду.
Так же осторожно передвигаясь, Она внимательно смотрела не только под ноги, но и по сторонам…
… Солнце уже начинало катиться к закату, когда вдали показалась тёмная полоска. Это был лес. Но до него ещё столько же.
«Всё-таки придётся заночевать. Где-то тут был островок…», - размышляла Она.
Через минут сорок Она заметила островок. Тот был небольшой и пустынный. В самый раз, чтобы заночевать небольшой группе путников. Но хвороста не было. Он был сожжён много лет назад. Как и деревья. Которые были пущены либо в огонь, либо на гать.
Выбравшись на берег, Она облегчённо вздохнула. Суша. А не качающаяся под ногами подстилка изо мха и болотной ряски.
Расположившись со всеми удобствами, которыми можно было только располагать, Она вспомнила Барина:
«Как хорошо, что Он положил мне в суму и мазь от мошки. Да и эту сетку тоже. Предусмотрительный. Хотя я Ему не говорила, как и куда пойду…»
Подкрепившись вяленым мясом, Она легла спать…
… Едва солнце взошло, как Она тронулась в путь. Раньше не имело смысла – не было видно, где идёшь. Был риск провалиться.
Всё так же неутомимо двигаясь, Она продвигалась к лесу. Который был всё отчётливей виден на горизонте.
Солнце перевалило полдень уже достаточно давно, когда Она смогла выйти на нормальную землю. Тут же присев на неё, Она стала снимать сапоги и выливать из них воду – всё же ухнула в болото по пояс. Хорошо, что была слега с собой – раскинув её, Она удержалась на плаву.
Вылив воду, Она отжала рубаху. Лёгкую кольчугу вытерла насухо – чтоб не заржавела.
Надев сменные порты, и вновь влезая в полусырые сапоги, Она встала и пошла к лесу. По пути оставила слегу рядом с другими такими же…
Выйдя на знакомую полянку, Она разожгла костёр и начала готовить зайца для жарки, убитого по пути сюда. Тот выскочил прямо из-под ног. Метко попав швыряльным ножом, Она убила его.
Мокрые порты положила на камни, неподалёку от костра, дабы к утру просохли. А то смена то была всего одна. Только вот сапог не захватила. Иначе сума получилась бы тяжёлой и большой. С такой особо не побегаешь и не походишь.
Разделывая зайца, Она следила за костром, чтобы остались угли. Ну и заодно просматривала лес. Деревья стояли не так плотно, поэтому он просматривался довольно далеко…
… После довольно сытного ужина, Она подошла к краю поляны и нарезала лапника для постели. Теперь то поспит нормально. И даже относительно мягко.
Подкинула в костёр ещё хвороста. Выкатила камни от костра, расположила их в виде постели, и положила сверху лапник – так теплее. Да и не заболеешь «земляной» болезнью, то бишь с почками нормально будет.
Сверху постелила накидку и легла. Дубину же расположила рядом с постелью так, чтобы легко можно было схватить её…
Рассвет разбудил Её лучиком, ласково коснувшимся лица. Моргнув длинными пушистыми ресницами, Она села. Быстро осмотревшись и убедившись, что ничего не пропало и не изменилось, Она встала.
Угли в костре ещё тлели. Подбросив хворост, Ей удалось довольно быстро его раздуть. Подогрев вчерашнего зайца, Она позавтракала.
Лапник аккуратно положила под дерево – вскоре он станет хорошим хворостом. Камни вновь вкатила в круг костра. И, собрав оставшиеся мелочи, надела суму и дубину, и двинулась в путь.
Вскоре Она вышла на тропинку, которая вела в нужном направлении. Видимо, не раз тут ходили. Да и путь то был проторен в начале лета. По старой тропе. А весной всё размывало. Приходилось торить заново…
Споро двигаясь по тропе, она заметила следы. Мужские. Они пересекли сначала тропу, потом снова вышли на неё. Причём следы были довольно свежие. Или утрешние, или вечерние.
Мельком взглянув на них, Она сделала вывод об этом путнике. Ростом тот был выше Её, довольно крепкое телосложение, но нагружен особо не был. Так, скорее заплечная сумка.
Сделав эти выводы, она перестала обращать на следы внимание…
… передвигаясь по тропе, Она вышла к ручью. Остановившись напиться, заодно перекусила и наполнила фляги водой. Одну повесила на крючок на пояс, а другую убрала в суму.
И тут Её взгляд вновь упал на следы. Видимо, путник провёл здесь около часа. Наверно, тоже подкрепился.
Перешагнув ручей, Она заметила в кустах какие-то тряпки. Подойдя к ним, она раздвинула ветви. Это была старая повязка. Кровь уже давно запеклась. Он был ранен. Да и рана, видимо, была максимум недельной давности. Но, или не такая серьёзная, или уже подзажила, но мужчина двигался довольно уверенно…
Вечер Она провела на поляне, похожей на предыдущую. На ужин, на этот раз был молодой подсвинок. Оставшееся мясо Она решила всё же зажарить, но остатки завернуть в листья папоротника. Чтобы сохранилось до вечера.
Следы. Снова он. Их уже Она отличала из всех. Тот останавливался на краю поляны, разводил костёр, под деревом лежал увядающий лапник. Судя по нему, он был здесь вчера вечером. А утром ушёл. Воспользовавшись этим лапником, она приготовила постель…
… Ночь прошла без помех. Лес был обычен. Всё те же шумы – пение птиц, перестук дятлов, похрюкивание диких свиней, шум ветра в ветвях деревьев.
Это всё обычные звуки.
Она двинулась дальше. Тропинка вела всё ещё в нужную ей сторону. Да и следы мужчины тоже были видны на ней.
Её уже начало разбирать любопытство – кто же это, куда идёт.
Размышляя над этим, Она невольно ускорила шаг…
… Лес то становился густым, то редел. Изредка перемежался полянками. На четвёртой по счёту поляне, Она, наконец-то, обратила внимание на следы вновь. Они стали более нечёткими, как будто человек бежал. Но, зайдя снова в лес, следы становились вновь чёткими. Видимо, он старался перебежать полянки. Но зачем? Она терялась в догадках…
… Ближе к вечеру Она поняла, что нагоняет этого человека. Тот стал не только чаще останавливаться, но и заметно сбавил темп передвижения. До него осталось, каких то трёх-четырёх ча